Внешняя и внутренняя политика Николая I- апогей самодержавия. Внутренняя политика Николая I

С.БУНТМАН – А мы продолжаем программу «Не так!», и я хочу напомнить, что все тексты вы можете читать на наших… вы можете читать на нашем сайте, точно так же вы можете читать и большие программы «Не так!» наши, и рубрику «Маленькие трагедии великих потрясений», рубрику Елены Сьяновой. Читайте, комментируйте – кстати, вы этим и занимаетесь. Вот здесь говорят: «Повторите информацию о встрече Бориса Акунина». Что Вы имеете в виду? Если сегодняшний, вот, замечательный семинар, «Достоевский и глобализация», и вот это будет в Высшей школе экономики в 14 часов, Вы можете успеть, если прямо сейчас побежите и не будете слушать программу «Не так!». Вы сегодня в 10 часов, может быть, слушали интервью с переводчиком «Братьев Карамазовых» на японский, книгой, которая разошлась – сейчас уже проданных экземпляров количество превысило миллион сейчас. И вот это феноменальное… вот, и тираж, и перевод – вы о нем сегодня слышали, может, еще услышите, но встретиться и с Борисом Акунином, и с его контр-партнером японским, вот, по нашим общим связям вы можете в 14 часов, если успеете. А мы переходим к нашей теме. Это совместная программа с журналом «Знание – сила». Сегодня мы решили вернуться к эпохе Николая I вместе с Андреем Левандовским. Андрей, добрый день!

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – Добрый день!

С.БУНТМАН – Очень обычно сравнивают все вертикальные эпохи, и Николай I, и все формулировки девизов этих эпох. И может быть, анализ окончания этой эпохи. И то, что делала власть, и идеал самодержавия, которого достигала. И если можно так сказать, безвыходный идеал?

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – Да, это очень хорошее определение. Потому что название-то у нас у передачи «Апогей самодержавия», оно заимствовано – был очень хороший очерк Преснякова, историка прошлого века. И очерк емкий, и название отличное. Это высшая стадия развития той системы, которая создавалась в России веками. Наверное, с первых московских князей, если так брать, условно. И которая именно Николаем была доведена до ума. Вот, порядок был приведен в порядок в идеальный. Ощущение идеала было сильное, и в то же время, вот, мы говорили с вами, идеал оказался тупиком, как это нередко бывает. Вот это очень серьезная проблема – чувствовать себя на взлете, чувствовать себя на апогее, и в то же время ощущать, что этот апогей – тупик.

С.БУНТМАН – Но вот если мы ощущаем… Эпоха Николая I. Эпоха Николая I, которая сразу и попытки реформ, и приходит Николай I, и реформы как-то угасают еще при Александре. Николай I тщательно, после бурных событий своего воцарения, приводит все в порядок. В какой он порядок приводит, и насколько этот порядок был, ну, такое, плохое слово, самоигральный, т.е. он, как бы, мог сам действовать.

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – Вообще, как бы, вот, Николай – он человек… слово «простой» не подходит, он человек конкретный, я бы сказал. Очень не любивший отвлеченности, рассуждения. И в то же время он идеолог. Или, по крайней мере, человек, воспринявший идеологию раз и навсегда. Он карамзинист, я бы сказал. Хорошо известно, что он Николая Михайловича уважал чрезвычайно. У него в личном фонде хранится до сих пор «Записка о древней и новой России», переписанная писарским почерком для постоянного пользования. И вот это две главные карамзинские идеи: самодержавие совершенно необходимо России, это ее спасение, это единственный возможный строй. Это характеристика строя. И характеристика самодержца. Четкая дефиниция: самодержец и деспот. Вот Павел, по определению Карамзина, скомпроментировал идею самодержавия, превратив его, самодержавие, в деспотизм. «Самодержец – слуга народа», так не написано, но это человек, который на себе несет крест. Т.е. быть самодержцем в России это не синекура, это не подарок судьбы, это тягчайшее испытание. Т.е. самодержец должен помнить о том, что он отвечает за это огромное пространство, за этот народ. И у Николая это ощущение было очень сильно развито. Я думаю, что это один из самых ответственных людей на престоле.

С.БУНТМАН – Если его сравнить… если его сравнить с братом, если его сравнить с отцом – вот такие вот, ответственные… и пожелание Пушкина «во всем быть пращуру подобен» - вот, как-то он… как соотносил, с кем себя соотносил Николай? С Петром соотносил себя? С кем?

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – Вы знаете, вот, вопрос не простой, потому что он, конечно, самоценен. Он брата очень любил. Он любил, причем любил его искренне, любовь, в частности, выражалась в том, что он собирал все документы, связанные с Александром, и клал их под сукно, или даже уничтожал, и прочее. Это уже само по себе показывает, что брата он любил, но считал брата скомпроментированным всем ходом его правления. Вот один из первых документов, который из-под его пера вышел, уже в качестве государя – это письмо Константину, еще одному брату…

С.БУНТМАН – Да.

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – …бывшему царем, можно сказать. Недолго. Бывшему царем недолго. И вот там у него очень любопытно, слово «порядок», как бы сказать, в двух ипостасях постоянно проходит. «Порядок Александровский» - в кавычках, условно говоря: переходы с одной системы на другую, отсутствие четкого и ясного курса. И Порядок с большой буквы – порядок, который создавался веками, и который он, Николай, будет устанавливать. Т.е. Александр – это не пример для подражания, а это, как бы сказать, от чего отталкивается. О Павле и говорить не приходится – павловское царствование нуждается в особом, как бы сказать, анализе…

С.БУНТМАН – И Николай это понимал, что это… что говорить, вот, о царствовании отца… которое он, в общем-то… ведь это же, Николай и Михаил – это же вторая пара сыновей. Первая пара, уже выросших… при Екатерине еще выросших мальчиков…

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – Да, да, да.

С.БУНТМАН – Александр, Константин. А Николай и Михаил – это уже пара совсем маленьких.

Вот противостояние Александр – Павел очень четко просматривается. Ясно, что отец и сын друг друга не любили, и у них были к тому взаимные основания. А с Николаем Павел очень любил возиться – ну, с ребенком с маленьким. Но отца, судя по всему, Николай толком не помнил, и вот, в памяти вот такой, государя, это царствование, по-моему, особой роли не играло. Тем более, он очень не любил беспорядка, а царствование Павла, оно… повторю, оно очень любопытно. Но оно получилось очень хаотичным и плохо кончилось.

С.БУНТМАН – Хотя стремление к порядку как раз и было.

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – Было, было. Но там, как бы сказать… вот я понимаю, тут действительно можно подвести одно к другому: у Павла огромное стремление к справедливости, к государственному благу. Но он себя видит единственным источником этого блага, этой справедливости. У Николая, пожалуй, тоже есть то же самое стремление, но Николай, он более государственный деятель. Он лучше понимает значение структур, он умеет их создавать, развивать и умеет на них опираться. Павел зациклен на самом себе как источнике всего – а так управлять невозможно огромной страной. Николай, он гораздо более прагматичен. Спокоен, взвешен. И в сущности, он хорошо владеет ситуацией. На протяжении почти всего своего царствования.

С.БУНТМАН – Какие он ставит главные прагматические для себя задачи?

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – Я думаю, что главная определяющая, хотя не единственная – все остальное вытекает из этого все-таки, но вытекает многое – это наведение, сохранение, поддержание вполне определенного порядка. Порядка, который создавался веками, как Николай это понимает, порядка… ну, мы привыкли называть это самодержавно-бюрократическим строем на крепостной основе. Вот наш сленг, он, так сказать, уже десятилетиями устоялся. Но в принципе, действительно: власть принадлежит царю, он опирается на бюрократическую систему, которую сам монтирует. А основой этой системы является крепостной строй. Вот у Николая, конечно, порядок – это основное. Он относился к тем людям, которые встречаются на всех уровнях жизни, искренне верящих в то, что можно навести образцовый порядок и его поддерживать, ну, не вечно, но очень долго. Что, наверное, неправильно по определению.

С.БУНТМАН – Т.е. порядок… Он должен дойти до незыблемой какой-то формы…

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – Совершенно верно.

С.БУНТМАН – …своей, в ней остаться…

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – В ней остаться. Есть идеал, это идеалы достижимые – эти идеалы реализуются на практике и наступает… ну, Царство Божие на земле – сильно сказано, но что-то близко к этому. Теория официальной народности ведь, собственно, трактовала николаевское правление как идеал бытия русского народа. Т.е. идеология как раз работала на то, что «мы живем в идеальной стране». И главное – эти идеалы сохранить как можно дольше.

С.БУНТМАН – И как это воплощалось? Через какие тенденции, через какие документы, какими мерами? Ну вот, вот самые главные. Потому что вот это какие-то, вот, меры пронизывающие были всегда.

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – Да.

С.БУНТМАН – Вот пронизывающие меры у Николая Павловича были?

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – Николай довел, повторяю, до ума вот самодержавно-бюрократическую систему. Она монтировалась веками, и сейчас, наверное, на всех этапах не стоит останавливаться. Но он действительно привел ее в образцовый порядок. Вот знаете, могу картину даже такую… я ее хорошо себе представляю, я, вот, помню, когда работал с этими проблемами, она просто зримо возникла. Вот Николай, повторяю, человек чрезвычайно ответственный. Петербуржцы знали, что царь встает чуть ли не раньше всех в городе – уже где-то в 6 он на ногах, в 7 в его кабинете угловом в Зимнем дворце вот эти знаменитый шандалы, поделеные абажурами, и он начинает государственную деятельность. Через него проходит масса материалов и документов, он видится с министрами, директорами департаментов, принимает послов. Он дает указания принципиальные общего характера. Они тут же спускаются на уровень министерский. Там они…

С.БУНТМАН – Тут же – в этот же день?

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – В ближайшее время. Сроки…

С.БУНТМАН – В ближайшее время.

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – Да. Сроки устанавливались, и они были короткие, их нужно было выдерживать. Значит, в министерствах, в департаментах общие царские идеи приобретают форму указов, рескриптов, распоряжений, и курьеры, курьеры, сотни курьеров, фельдъегеря – ну, не сотни, десятки, - каждый день из Петербурга отправляются в губернские столицы. Тула, Калуга, что у нас в Сибири… Тобольск и т.д.

С.БУНТМАН – Да.

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – Там, на губернском уровне, все это воспринимается, воспринимается именно, как бы сказать, в условиях данного региона, и спускается на уровень уездных: капитан-исправники, земские заседатели, уездные казначеи. Система работает. Вот эта вот, как бы сказать, предельная централизация, и у Николая всегда рука лежит на пульте управления. От него идут импульсы вниз, а снизу идут импульсы – отчеты и прочее – которые сходятся на его рабочем столе.

С.БУНТМАН – Ну, вертикаль или такая, пирамида замечательная.

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – Причем отработанная, жесткая… Но были проблемы, о которых…

С.БУНТМАН – Вот о проблемах мы поговорим, я думаю, во второй части. Задавайте свои вопросы, делитесь своими соображениями. Чрезвычайно важная эпоха для понимания, скажем так, Россией самой себя.

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – Да.

С.БУНТМАН – Мы через пять минут продолжим программу с Андреем Левандовским. Задавайте вопросы.

НОВОСТИ

С.БУНТМАН – Мы продолжаем нашу программу. Николай I и апогей самодержавия. Андрей Левандовский у нас в гостях. Вот Андрей, я сейчас прочту три или четыре сообщения, они очень характерны. «Почему, казалось бы, невероятная консолидация власти в одних руках, супер-вертикаль привела к чудовищной катастрофе Крымской войны?» Очевидный вопрос. Дальше, совершенно другое, Марина из Петербурга спрашивает: «Правда ли, что именно николаевские крестьянские комиссии под руководством Киселева заложили будущую основу освобождения крестьян?» Третья: «Николай I – это Сталин вчера. Мое отношение к нему сформулировано Герценым и Толстым» - Наташа из Москвы. И последнее, Макс нам пишет: «Знаю, что именно при Николае коррупция в России достигла чудовищных размеров и привела к коллапсу во время Крымской войны». Вот, четыре здесь аспекта. Да.

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – А что будем делать?

С.БУНТМАН – Нет, ну вот действительно… начнем по-порядку.

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – По-порядку, действительно.

С.БУНТМАН – Это очень важные линии, где, в общем-то…

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – Совершенно верно, они действительно очень толково, вот, охватывают весь комплекс…

С.БУНТМАН – Да.

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – Ну, не весь, но значительную часть комплекса проблем.

С.БУНТМАН – Да.

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – Значит, вот, первый вопрос насчет того, вот такая концентрация и такие последствия. Это проблема, которую, наверное, всегда порождает бюрократия всех времен и народов. Значит, вроде, все очень хорошо организовано, Николай в этом плане – формалист и педант. У него формальная дисциплина на высоком уровне. На каждую входяющую бумагу строго должна прийти исходящая и т.д. Но этот порядок носит именно формальный характер. Я, чтобы просто не предаваться отвлеченным рассуждениям… вот, Герцен был упомянут, у меня любимые есть у него страницы, характеризующие суть дела очень хорошо. Он же работал в системе не по своей воле, дважды – сначала в Вятке, потом в Новгороде. И то, и другое было удивительно. Во-первых, сам факт, что человека ссылают, назначая на высокое место в губернском правлении. За границей потом ему не верили, когда он говорил, что… не верили, что он был сослан. Значит, Герцен пишет о своем разговоре с казанским губернатором Корниловым… извините, с вятским губернатором Корниловым, который ему рассказал о том, как он начинал свою деятельность. Герцен поинтересовался, почему вот такой неглупый человек ничего не делает, обладая очень серьезными полномочиями. С университетским образованием, явно с хорошими намерениями. Тот рассказал вкратце. Он говорит: «Я пришел, молодой, полный сил, задора – там, в Казани, в Рязани, неважно, - ну, горы сверну. Пришел – у меня лежит бумага, на которую нужно давать срочный ответ. Входящая, значит, сверху. Я ее прочел – раз, другой, непонятно ничего. Написано по-русски, вроде… понятны слова, непонятен смысл. Ну, я новый человек, зову управляющего делами – он ничего объяснить не может. Как быть? И ясно только одно: отвечать надо немедленно, иначе будет плохо. «Так у меня Иван Иванович, столоначальник», 30 лет на такие бумаги отвечает. Позвать Иван Иваныча. Просит объяснить, он вообще ничего… не говорящий чиновник, он только мычит, как он будет отвечать? «Да ответит». Вот, я решил провести эксперимент, - говорил Корнилов. – Посадил его за стол, дал перо, дал эту бумагу, положил перед ним, сказал: пиши. Он тут же начал писать, через пять минут подал мне бумагу, ничего не понятно, но совершенно очевидно, что это ответ на…»

С.БУНТМАН – Что это ответ на то непонятное.

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – «Я, - говорил Корнилов, - перекрестился, послал – через какое-то время получил благодарность». Т.е. вот этот формальный порядок, он приводит к тому, что канцелярия начинает работать сама на себя. Возникает особый язык, как бы сказать, правила игры определенные, которые чиновники знают очень хорошо. У Чернышевского, помнится, есть замечательная фраза насчет того, что бюрократы живут, задрав рыло кверху.

С.БУНТМАН – Ну да, да.

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – Главное, поймать импульс и ответить, как должно. Они живут, задрав рыло кверху, а управлять должны теми, кто внизу – вот в чем главная проблема. Т.е. при Николае машина начала работать на холостом ходу. Это было, кстати, Николаю очевидно, и он пытался предпринимать дополнительные меры, очень любопытные.

С.БУНТМАН – Вот здесь очень важно: какие меры он пытался принимать? Потому что способны ли выйти из холостого хода? Вот сцепление, сцепиться с чем-то таким вот, чтобы колеса двигались, что-то производить.

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – Меры чисто карамзинские. Он, государь, отвечает за все. Значит, если есть такой непорядок, скрытый формальным порядком, надо его пробивать – как? Личными усилиями. Вот при Николае совершенно особую роль приобретает ранее почти незаметная собственная канцелярия. Т.е. те дела, которые Николай считает наиболее важными… Но есть дела рутинные, обыденные – сбор податей, наведение порядка – это кое-как, даже при таком формальном порядке-беспорядке пройдет. Но то, что он считает наиболее важным, он ставит под свой личный контроль. Выделяет в особую, собственную канцелярию. И она, как яйцеклетка, начинает размножаться делением. Из небольшого ведомства, которое, в общем… ну, вело переписку царя, кое-какие наградные дела… Шесть отделений. Шесть отделений, в частности, составление нового свода законов, надзор за населением – Третье отделение знаменитое. Вот, помянутый Киселев вышел именно из Пятого отделения – государственные крестьяне. Шестое отделение – кавказские дела. Значит, имеется в виду, что чиновники по этой линии будут работать при непосредственном контакте с царем и будут работать иначе, чем все остальные. Плюс к этому Третье отделение еще брало на себя функции… как сказать? Николай говорил, что он не может растроиться, раздесятериться. Жандармы на местах – это эманация государя-императора. Они обладали очень большими полномочиями в плане контроля. Им не велено было вмешиваться напрямую, но они должны были информировать о непорядках в системе управления. Это одна из их задач, которая часто забывается. Обычно Третье отделение и жандармская система у нас характеризуются как политическая полиция и все. На самом деле, это система тотального надзора и контроля за соблюдением определенного порядка. Вот, ход, с помощью которого Николай пытался решить проблему. Т.е. то, что наиболее важно, ставить под свой личный контроль, как бы сказать, отнимая у своих собственных обычных, заурядных чиновников. Сами понимаете, это, в общем, элементы чрезвычайного положения некоторого. Да?

С.БУНТМАН – Да.

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – А любое чрезвычайное положение – это сигнал о том, что система-то «идеальная» не работает, или работает не так, как надо. Т.е. сами меры, принимаемые Николаем, ясно говорили о том, что он хорошо понимает, что идеал-то в значительное степени фальшивый. Он прекрасен с точки зрения внешнего оформления, и Николай от этого уйти не мог – он был, конечно, фанатик порядка; вот его бы воля, он бы управлял государством как армией. Он очень любил смотры, парады, как известно - я понимаю, почему. Огромная масса войск движется в нужном направлении, приходит в нужное время, он командует всем. Здесь казарму заменила канцелярия, а она так работать не может. Значит, здесь вот попытки командирским голосом – у него, кстати, прекрасный был голос – докричаться до разных уровней. Через своих людей. Через своих ставленников, наблюдателей и т.д.

С.БУНТМАН – Другое, более глубокие реформы. Вот, Марина, например, еще настаивает, что не стоит забывать, что слом классического образования, акцент на технические специальности подготовили кадры для дальнейшей технической революции при его сыне.

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – Да. Да. Совершенно верно. Вот, у нас…

С.БУНТМАН – Вообще, система образования, потому что то, что начиналось при Александре, можно назвать только началом системы образования.

Вот не знаю, уложимся мы или нет, потому что интереснейший вопрос. Вот тоже внутреннее противоречие. Сергей Семенович Уваров, пресловутый создатель теории официальной народности, человек, который, как бы сказать, подводил идейный базис под николаевское правление, это в то же время человек, при котором и отчасти благодаря которому была создана великолепная система средних учебных заведений. Я думаю, что именно при Николае наши гимназии стали явлением европейского уровня. И университы были хороши. Плюс к этому действительно появляются небывалые раньше технические учебные заведения. Николай, кстати, у него задатки неплохого инженера. Он большой любитель архитектуры, но архитектуры такой, служебной, казенной, что ли. Он прекрасно разбирается, скажем, в баллистике. У него вообще, способности такие, естественно-математические скорее. Гуманитарий он не понимал, а значение технических наук понимал очень хорошо. Здесь мы будем искать какое-то противоречие? Я его, собственно… оно есть, но… понимаете, вот тут теория официальной народности. Ведь идея была какая, на чем стоял Уваров? С Александра I, с конца его правления, начинается опасение насчет европейского просвещения. Вот сто лет его вводили – начиная с Петра, буквально, насильно – оно стало работать и стало порождать декабристов, условно говоря. Т.е. людей, критически относящихся к делу. Закрыть просвещение уже нельзя, будучи европейской страной или претендуя на то, чтобы быть европейской страной. Уваров предложил дать свое просвещение, небывалое. Т.е. просвещение, которое давало бы умных, дельных, хорошо подготовленных исполнителей. Просвещение, которое не только бы давало знания, но еще и воспитывало бы верноподданных государя-императора. Т.е. вот это вот удивительное стремление лишить просвещение, европейское просвещение, его неотъемлемой части – аналитического подхода. Критического подхода к окружающему – это невозможно.

С.БУНТМАН – Но молодой совсем Пушкин, еще до Николая, писал в одной из… вот в этих своих исторических-то заметках он писал: «Свобода как неизбежное следствие просвещения».

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – Да, несомненно.

С.БУНТМАН – Это невозможно отделить друг от друга, это не может быть…

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – Невозможно.

С.БУНТМАН – И это, кстати, один из показателей того, что система может придумать какие-то свои… свою подготовку кадров, работающих на нее, свои…

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – Несомненно.

С.БУНТМАН – Но она не может отделаться от последствий никогда.

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – У монеты есть аверс, реверс, от этого не уйдешь никак.

С.БУНТМАН – Так.

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – Вот сам Уваров, кстати, критикуя Александра в свое время – погромы университетов… поиски те же самые, только гротескные: там, с Библией в руках – у Николая все более прагматично. Он писал по поводу, вот, Голицина, министра просвещения тогдашнего…

С.БУНТМАН – Да.

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – «Они хотят найти огонь, который не жегся бы». Очень хорошо сказано. Огонь, на нем пищу можно приготовить, согреться, но он неизбежно жжется. Вот, и иначе быть не может. Т.е. вот это проблема, конечно, которую Уваров решить не мог, и кстати, решать не собирался.

С.БУНТМАН – А ее невозможно решить вот в этих рамках.

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – Невозможно. Совершенно верно.

С.БУНТМАН – Нужно выйти в другое измерение даже…

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – Совершенно верно.

С.БУНТМАН – Вот, в вертикальных рамках невозможно решить проблему.

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – Вот это просвещение изнутри разрушает систему. Обойтись без него система не может. Значит, это показатель, опять-таки, того, что систему надо менять. И вот знаете, тоже вот, в отношении Пушкина. Вот очень любопытно, я читал недавно одну очень хорошую работу о Бенкендорфе – ну, диссертация была отличная. Бенкендорф – это альтер-эго Николая, это самый любимый его, несомненно, сановник, они очень хорошо понимали друг друга. И там очень тонкое замечание было: Бенкендорф не любил Пушкина, Вяземского, Дельвига. И скажем, очень снисходительно относился к Полевому. Почему? Потому что Пушкин – личность. Дело не в его либеральных взглядах, а дело в том, что он не будет делать… он не будет говорить того, чего он не думает. Легкомысленный Дельвиг – то же самое. Их почти невозможно согнуть. А Полевой, который поначалу выступал как ярко выраженный либерал, - Герцен его считает своим предшественником, в какой-то степени, - который свергал авторитеты – его связали в узел в один момент. Т.е. власть подсознательно и сознательно боится личностного начала.

С.БУНТМАН – Т.е. у Пушкина свои собственные ходы.

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – Свои собственные.

С.БУНТМАН – И что Пушкин 31-го года – это тоже Пушкин…

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – Да. Совершенно верно.

С.БУНТМАН – …Пушкин времен польского восстания – это сам Пушкин, как думает, да.

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – Это его выношенные, искренние абсолютно. А Полевой, после того, как его согнули, пишет «Парашу-сибирячку». Т.е. патриотическое произведение, в которое он не верит абсолютно. Т.е. вот это вот проблема определенная. Просвещение дает личность, власть… Вот Вы знаете, еще одна литературная реминисценция, тоже меня поразившая: Николай читает Лермонтова. Вот очень любопытно. «Герой нашего времени». Он начинает читать… Письмо к императрице, он пишет: «Вот, читаю «Герой нашего времени». Не ожидал. Прекрасная вещь, отличный язык, и главное, как, вот, поставлена тема». И письмо на другой день: «Какая пакость». Значит, понимаете, он поначалу решил, что Максим Максимович – это герой нашего времени. Вот, понимаете, это искреннее желание иметь в России Максим Максимыча. Это же замечательный во всех отношениях человек, он написан так, как не напишет никакой Кукольник, Полевой. Очень обаятельный, предельно верноподданный, не рассуждающий, а только резонирующий, для которого долг – это святое. Вот таких бы побольше. А потом оказывается, что он не более чем фон, а герой нашего времени – это, вот, фигура…

С.БУНТМАН – Совсем другой человек, совсем другого слома человек, другой рефлексии.

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – Совсем другой человек. Который не уложится в систему никоим образом.

С.БУНТМАН – Да, да, абсолютно. Да. Вот, вот интересная вещь. Необходимость подготовки очень важных реформ, переоборудования, в общем-то, системы…

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – Да, да.

С.БУНТМАН – Перенастройка ее. И связанная и тоже с крестьянской реформой. Ее Николай готовит, несомненно.

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – Готовит, несомненно.

С.БУНТМАН – Но как?

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – Вот понимаете, он же человек… ну, слово «достойный», возможно, подходит. Он достойно выполняет свою миссию, так, как ее понимает. Он очень искренен. Он ситуацию понимает достаточно хорошо. Ведь совершенно очевидно, сейчас не будем вдаваться в подробности, я думаю, времени не хватает, что крепостное право к тому времени Россию уже не пускало вперед. Достаточно вспомнить постройку дороги железной, единственной при Николае, Москва – Петербург, которая строилась на крепостной основе – там крестьян брали у окрестных помещиков, сколько там, десять лет она строилась, бюджет подорвала… Ну невозможно совершенно. Действительно, как он готовит реформу. Это комиссии, точнее, комитеты. Комитеты, в которых заседает бюрократия. Комитеты секретные, они даже собираются под кодовыми названиями. О том, что делается, нельзя говорить вслух. Если приглашается кто-то со стороны, будь он хоть министр из министров – ему ничего не объясняют. Он дает справку и уходит. Вот понимаете, секретно готовить можно все, что угодно. Отменить секретно крепостное право – это невозможно. А ведь совершенно очевидно…

С.БУНТМАН – А как бы хотелось, вообще-то.с

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – Хотелось, чтобы проснулись – вот…

С.БУНТМАН – Не говоря об этом, а какую-то внедрить туда систему, такую…

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – Незаметно.

С.БУНТМАН – Незаметную, и которая… и вот его нет.

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – Его нет.

С.БУНТМАН – Там что-то другое.

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – Это было бы замечательно. Но это, опять-таки, как с аверсом, реверсом…

С.БУНТМАН – Это невозможно.

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – …невозможно абсолютно. Вот перед Николаем вставали нерешаемые проблемы. Его идеальная система ставила перед ним проблемы, которые он, часто изнемогая, пытался решить очень искреннее, ко всеобщему благу, но они не решаются. Надо было меняться. А меняться было очень страшно. Его тоже можно понять. Вот самая такая, ну, что ли, продвинутая, как сейчас бы сказали, из его реформ – это инвентарная знаменитая: жесткое ограничение барщины и оброка. Это было очень хорошо – в пользу крестьян. Но это было сделано только на территории части Украины. По одной простой причине: там помещики – шляхта, они чужие, они враги. А крестьяне в значительной степени православные. Имело смысл показать, за кого власть. Когда Николаю предложили – это всего-навсего норма, ограничение – такую же меру провести по всей России, он дал великолепный ответ – он хорошо излагал свои мысли – «Хотя я всевластный и самодержавный, я на это не пойду никогда. Я не могу ссориться с моими помещиками». Т.е. его помещики, в отличие от шляхты, это опора, и выбивать опору из-под себя – к этому он был не готов. Нужен был какой-то… потрясение нужно было, чтобы сделать шаг, вот, в этом направлении.

С.БУНТМАН – Как Россия взаимодействует с миром и с Европой? Мы об этом много всегда знаем. Мы знаем про 1848-й год, мы знаем про начало и события, предшествующие Крымской войне, но в целом как можно… Про «жандарма Европы»…

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – Да, да, конечно.

С.БУНТМАН – Мы все-все это прекрасно знаем. Тут что-то не так, тут какой-то посыл николаевский был немножко другой. И взгляд извне, он не всегда нам говорит многое.

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – Ну конечно, Николай за порядок. Вот у него все-таки очень четкое отношение к революции и к либерализму тоже. Он не любит перемен, и он не любит, как бы сказать, того, что связано с понятием конституции – адвокат, самоуправление. Он не любит общественности. Он, еще будучи наследником, ездил в Англию. Матушка его, Мария Федоровна, боялась, что он там наберется идей разных, и Нессельроде даже составлял специальную записку о том, как страшна конституция и прочее… Ну это наивно было. Он побывал в Гайд-парке, побывал в парламенте и сказал, что вот, если бы, не дай Бог, в Россию это пришло, он просил бы у Господа, чтобы тот смешал языки. Чтобы… или сделал немыми. Потому что это начало конца, в общем-то. С его точки зрения, это все лишнее совершенно. А вот Европа в этом плане для него, по-моему, в значительной степени, преддверие России. Франция – источник хаоса, Англия – возможный союзник, потому что в Англии есть какой-то определенный порядок. Ему не очень понятный и совсем неприятный, но…

С.БУНТМАН – Но устойчивый.

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – …стабильный, стабильный, устойчивый, совершенно верно.

С.БУНТМАН – Тем более, мы видим эту Англию во время Николая – Англия, которая действительно порядок некий устанавливает.

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – Устанавливает, несомненно. А что касается Европы ближней – ну вот, Пруссия, Австрийская империя – здесь была попытка играть роль некоего патрона. Если Александр был на равных, даже в какой-то степени Меттерних его, австрийский канцлер, под себя подминал, то Николай вел политику очень четкую. Т.е. это попытка внутреннюю политику продолжить в политике внешней, несомненно. Но там другой материал, к сожалению. Труднее поддающийся.

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – Все мы, знаете, служим каким-то определенным схемам, неизбежно.

С.БУНТМАН – Да.

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – Все мы их нарабатываем. Вот у меня есть, конечно, концепция, от которой мне очень сложно отойти – все получается очень хорошо и стройно. Вот это вот идеальное внешне государство, которое, на самом деле, является… система, которая на самом деле является своеобразной ловушкой. Для того, чтобы из этой ловушки выйти, вырваться… вот, кстати, надо было с помещиками рискнуть поссориться. Нужно было предпринять решительные радикальные шаги. И совершенно очевидно, что без потрясений это невозможно. Крымская война была таким потрясением. О причинах ее тут тоже можно долго говорить и спорить, но недооценка… Ведь англичане, конечно, за нос провели государя-императора. Вы знаете, здесь верное наблюдение есть: он очень тонкую политику, он оказался прекрасным дипломатом поначалу. Он ведь добился максимум возможного. Ункяр-Искелесский договор поставил Боспор и Дарданеллы под контроль России. Без пролития капли крови. Он великолепно сыграл на внутренних противоречиях в Османской империи. Но, вот, верное замечание: у него закружилась голова после 48-49 годов. Вся Европа пришла в состояние хаоса. В Молдавии за какую-то конституцию боролись, на окраине Османской империи. Россия, как гранитный утес, устояла, помогла Австрии справиться с венгерским восстанием, навела порядок на окраинах, и было такое ощущение… ну, это у него подходы, по-моему, такие в конце царствования: есть два субъекта, Россия и Англия, можно и нужно договариваться. Франция – она погружена в хаотическое состояние, а Пруссия и Австрия ничего из себя серьезного не представляют. Вот это предложение делить Османскую империю, оно постоянно проходит – секретное предложение. «Наследство больного человека».

С.БУНТМАН – Да.

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – Это николаевское выражение. Надо помочь ему благополучно скончаться и поделить. Англичане лет 6-7 не говорят ни «да», ни «нет», в это время всеми силами сближаясь с Францией, особенно после прихода Наполеона.

С.БУНТМАН – Что было немыслимо для русской дипломатии.

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – Совершенно верно. И она проглядела все это. Или просто не рискнула царя поставить… информировать должным образом. Известно, что вот этот подбор министров-исполнителей, Нессельроде прямо говорил, министр иностранных дел: «я рупор идей Вашего Величества». От рупора какой совет? Он очень информирован, очень знающий. Но он боится слово сказать в противоречие царю. Вот отсюда и результаты. Ну, о технических проблемах мы говорили, они все-таки сказались.

С.БУНТМАН – Да. И технические проблемы, и технологические.

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – И технологические.

С.БУНТМАН – Проблема связи, принятия решений.

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – Несомненно. Читаешь, вот, материалы, связанные… ну, зарубежную литературу о том, каково было англичанам и французам в Крыму, и все-таки удивляешься, как мы войну проиграли, потому что такой тоже хаос, особенно у англичан.

С.БУНТМАН – Да.

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – Да.

С.БУНТМАН – Кстати, англичанами написана очень хорошая история Крымской войны. Просто замечательная.

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – Да. Объективная достаточно.

С.БУНТМАН – Объективная, огромная, аналитическая история.

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – Вот что характерно, не боятся показывать «товар лицом», потому что действительно, хаос жуткий, и такое ощущение, что вообще, все умрут с голоду и от болезней – вот этой зимой 1854-55 годов. Ничего не подготовлено, проблемы со снабжением хуже, чем у русской армии. Но тем не менее, кстати, прошел год, и все наладилось. Относительно.

С.БУНТМАН – Да. Причем английская армия, английская армия тогда… самое главное у нее было: именно… там происходило то, что происходило в российском государстве.

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – Пожалуй.

С.БУНТМАН – Там абсолютная неинициативность и безответственность офицеров…

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – Несомненно.

С.БУНТМАН – …о которой очень много пишут английские историки.

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – Еще, если обратить внимание: там сразу в парламенте буря, запросы, газетная кампания – и начинает наводиться какой-то порядок.

С.БУНТМАН – Да. Да.

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – В отличие от наших русских дел.

С.БУНТМАН – В России очень интересно, что армия оказалась лучше государства.

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – Лучше государства.

С.БУНТМАН – Лучше государства организована, в Англии оказалось наоборот.

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – Вот Грановский, мой любимый герой, я им всегда занимался, он писал по этому поводу в одном из писем: «Господи, вот это вот искупление России, ведь было же место, Крым, где собрались такие люди».

С.БУНТМАН – Да.

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – Это искупает многое другое.

С.БУНТМАН – Ну что ж, сделаем вывод. Можно ли утверждать, как пишет нам Александр, что «Николай I, сжав пружину, заложил мощный камень в фундамент революции 1917 года»?

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – Ой, далеко.

С.БУНТМАН – Далеко.

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – Далеко. Потому что…

С.БУНТМАН – Но в принципе, это такой, закладной камень.

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – Закладной камень. Но шансы были еще хорошие, еще шансы были у Александра II…

С.БУНТМАН – И при Александре, да.

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – Александр III, если бы… Ну, «если бы» - это уже почти как «не так». Вот. Это особый разговор уже.

С.БУНТМАН – Да. Да. И были еще поворотные моменты, но во всяком случае, исторически осознать то – и попытки этого были ведь в России – осознать то, что это действительно тупиковый идеал.

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – Мне представляется, что это остановка на пути.

С.БУНТМАН – Да.

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – Остановка на пути, в то время как желательно было бы не останавливаться. Вообще, останавливаться на историческом пути надолго нельзя, несомненно.

С.БУНТМАН – Но заманчиво.

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – Заманчиво, заманчиво…

С.БУНТМАН – Но как же заманчиво – что и показали, там, 80-е годы…

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – Ну и потом, как же вспоминали: это время отдыха, расслабки, порядок, спокойно, никаких серьезных проблем, все решают за тебя.

С.БУНТМАН – Да. Заманчиво вернуться в застой.

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – Заманчиво вернуться в застой.

С.БУНТМАН – Да. Ну что же, спасибо большое!

А.ЛЕВАНДОВСКИЙ – Вам большое спасибо!

С.БУНТМАН – Андрей Левандовский, мы говорили о Николае I. Родион комментирует: «Тоже раб на галерах». Я бы не сказал. Николай Павлович был гораздо точнее в своих и самоопределениях, и определении своих функций был, и гораздо серьезнее, как мне кажется. Ну что же, это программа «Не так!», совместная с журналом «Знание – сила».

Канкрина

Социально-экономические развитие России второй четверти XIX в.

С отменой крепостного права, тормозившего развитие индустрии, происходит некоторый застой (многие подневольные рабочие ушли с заводов), но затем начинается бурный промышленный рост. В 3 раза выросла продукция машиностроения, в 2 раза выплавка стали, в 200 раз - добыча нефти. Уже в 1860-х гг. фабрики производили более 50 % продукции обрабатывающей промышленности, доля которой во всем промышленном производстве доходила почти до 2/3. Расцвет промышленности был обусловлен высвобождением миллионов рабочих рук, государственными инвестициями, развитием железных дорог. Росла концентрация производства. В 1879 г. действовало 81 предприятие более чем с 1000 рабочих. В России шло формирование рабочего класса - пролетариата, который стал активно бороться за свои права. Уже в 1880-х гг. (при Александре III) возникает рабочее законодательство: ограничивалась эксплуатация детского и женского труда, штрафы с рабочих перестали поступать фабрикантам, создавалась фабричная инспекция и т. д.

Политические движения в России второй четверти XIX в. Власть и оппозиция.

Ослабление цензуры и репрессий при Александре II привело к росту общественного движения. В нем активно участвовали как дворяне, так и разночинная интеллигенция.

Либералы. Лидерами их были А. М. Унковский, Б. Н. Чичерин, К. Д. Кавелин. Они добивались введения гражданских и политических свобод, улучшения жизни крестьян, отмены сословных преград, некоторые - конституции. Однако основная часть интеллигенции понимала, что в случае введения конституции и парламента преобладание в последнем получат дворяне - наиболее влиятельная группа в обществе. В 1880-1881 гг. министром внутренних дел был М. Т. Лорис-Меликов, ослабивший цензуру и успешно наладивший контакт с либералами, чтобы лишить революционеров их поддержки, но после гибели Александра II он подал в отставку.

Революционеры-демократы. Вынашивали идею свержения самодержавия и перехода к социализму. Поначалу группировались вокруг журнала «Современник» Н. Г. Чернышевского. Пользовались популярностью издания Герцена (который жил в Англии) «Колокол» и «Полярная звезда».

70-е годы 19века сложилось несколько близких течений утопического социализма, получивших название “народничества”. Народники полагали, что благодаря крестьянской общине и качествам крестьянина Россия может прямо перейти к социалистическому строю. Взгляды теоретиков народничества (Бакунин, Лавров, Ткачев): главное препятствие для социализма в гос. Власти; должны поднять народ на восстание и привести его к победе.

Во всей европейской части России возникли многочисленные народнические кружки. Среди них выделялось об-во “чайковцев” (Чайковский, Кропоткин, Перовская и др.). Члены об-ва вели пропаганду среди крестьян и рабочих, а затем возглавили “хождение в народ”. Цель – подготовка крестьянского восстания. Многие народники поселились в деревне в качестве учителей, врачей и т.п. Однако их призывы не находили отклика, крестьяне выдавали пропагандистов властям. В 77-78г.г. состоялся суд над народниками (процесс 193-х).

В конце 76г. возникла новая организация народников – “Земля и воля”. Землевольцы стали издавать газету “Земля и воля”. Два течения: одни склонялись к продолжению пропагандистской работы и объединились в “Черный предел” , другие считали единст­венным средством борьбы – терроризм и объеденились в “Народную волю”. “Ч.П” существовал до 81г., к этому времени все его члены (Плеханов,Засулич, Дейч) либо эмигрировали, либо перешли в “Н.В”. “Н.В.” объеденила кружки студентов, рабочих, офицеров. В авг.79г. они вынесли смертный приговор А2 и после нескольких покушений он был смертельно ранен бомбой, брошенной народовольцем Гриневицким. Все участники убийства А2 были задер­жаны и публично повешаны.

Кавказская война XIX в.

В 1817г. началась Кавказская война - восстали племена Чечни, Дагестана, Абхазии. В 1834 г. их возглавил имам Шамиль. Идеологией бало исламское течение мюридизм, вводивший строгие правила поведения среди мусульман. Главной целью российского правительства официально объявлялось «умиротворение» горцев, выражавшееся прежде всего в отказе их от набегов. Против горцев действовали А. П. Ермолов, М. С. Воронцов, А. И. Барятинский. Лишь в 1859г. Шамиль сдался в ауле Гуниб. В 1864 г. пал последний оплот повстанцев - Кбаада. Часть местных жителей ушла с Кавказа. Горцы, захваченные во время карательных экспедиций, находились на положении военнопленных, в то время как плененные на «русской» территории проходили по уголовным статьям за грабеж. Их ждал суд, арестантские роты, ссылка в Сибирь или во внутренние губернии. Того, кто принял участие в набеге после дачи присяги о покорности, могли расстрелять как изменника. Особенностью войны на Кавказе было наличие в рядах противников большого числа беглых солдат - русских, татар и поляков. Победа в Кавказской войне во многом была обеспечена изменениями, которые стали ответом российских войск на военные, культурные и природно-климатические реалии этого региона. Усилилось его освоение русскими.

Антигитлеровская коалиция.

Одной из главных задач внешней политики Советского Союза явилось создание антигитлеровской коалиции. Предпосылками для ее образования явились: освободительные цели в войне для большинства стран; общая опасность, находившая от фашистского блока.

22 июня 1941 года премьер-министр Англии Черчилль, а 24 июня президент США Рузвельт заявили о намерении их стран оказать помощь Советскому Союзу в его борьбе против Германии

12 июля 1941 года было подписано Англо-советское соглашение о совместном действии в войне против Германии, СССР и Англия обязывались оказывать друг другу помощь и поддержку, а так же не вести переговоры, не заключать перемирия или мирный договор, кроме как с обоюдного согласия. Предложение СССР об открытии фронта на севере Франции было отклонено.

В августе 1941 года Рузвельт и Черчилль, встретившись в Атлантическом океане у берегов Канады, подписали так называемую хартию, которая излагала официальные цели США и Великобритании. Хартия была сформулирована в демократическом духе. Но в ней указывались пути ликвидации фашистского порядка. Для выполнения этих взаимных обязательств существовало три формы сотрудничества, государств коалиции: военная, войне - и стала одним из программных документов антигитлеровской коалиции.

материальная помощь, политическая.

С целью материализации всех ресурсов союзные страны в Москве (29 сентября-1 октября 1941 года) состоялась конференция трех держав – Советский Союз, США и Великобритания, принявших решение об англо-американских поставках вооружения и стратегических материалов на ближайшие девять месяцев. Вскоре правительство США предоставило Советскому Союзу кредит в сумме 1 миллиард долларов, и распространил на СССР действие закона о "ленд – лизе".

Победа под Москвой (декабрь 41 года) содействовала окончательному оформлению антигитлеровской коалиции. 26 мая 1942 года в Лондоне был подписан договор между СССР и Великобританией о союзе в войне против гитлеровской Германии и ее сообщников в Европе. Договор предусматривал так же сотрудничество и оказание взаимной помощи после войны.

Вместе с тем, между участниками антифашисткой коалиции существовали глубокие расхождения относительно целей войны и программы послевоенного устройства мира.

Советский Союз видел цели войны в разгроме фашистской Германии, освобождении порабощенных народов, восстановлении демократии, создании условий для прочного мира. США и Великобритании считали главной целью войны ослабление Германии и Японии как основных конкурентов. В то же время Западные державы стремились сохранить Германию и Японию как военную силу для борьбы против СССР.

На протяжении всей войны СССР строго соблюдал взятые на себя союзнические обязательства. В ходе советско-английских и советско-американских переговоров была достигнута договоренность об открытии второго фронта в Европе в 1942 году.

После битвы под Сталинградом и тем более под Курском правящие круги США и Англии пришли к выводу, что СССР может один разгромить Германию и освободить Европу.

В октябре 1943 года в Москве состоялась конференция министров иностранных дел трех держав, на которой западные союзники проинформировали советскую сторону о планах открытия второго фронта в мае-июне 1944 г., которое было явно запоздалым, т.к. исход войны был предрешен. СССР в войне понес наибольшие потери, но с другой стороны наступление союзнических войск ускорило разгром фашистской Германии, приковав к себе до 1/3 ее сухопутных войск.

Наступление контрреволюции.

3) Попытка разрешить поставленные революцией вопросы путём постепенного реформирования страны, развития парламентаризма.

Анализ событий 1905-1907 позволяет ответить на вопрос, какой же из 3 альтернативных путей оказался реальным. Мощь правительственного лагеря во главе с самодержавием, незаинтересованность буржуазии в решительной победе революции, социальная и национальная неоднородность революционно-демократического лагеря, острое соперничество между полит. партиями и организациями, полит. неопытность народа, его разобщённость и неорганизованность, инерционность мышления, накопленная почти за 3 века крепостного рабства, сложившаяся международная ситуация - всё это и многое другое привело к тому, что исходом I российской революции явилась частичная модернизация гос. строя и его дальнейшая эволюция на пути превращения в буржуазную монархию. В сложившихся условиях меньше всего шансов на успех имела идея правого гос-ва, т.к. российская буржуазия в ходе революции обнаружила свою полит. слабость. Немалую роль в этом сыграла низкая полит. культура масс.

Корниловский мятеж.

Укрепляются позиции правых радикалов, крепнет идея установления военной диктатуры. Рассмотрение кандидатуры Корнилова на пост диктатора, но Керенский смещает того с поста Главнокомандующего рос. войсками, Корнилов не подчинился и 25 августа Корнилов начал наступление на Петроград с целью установления военной диктатуры. Эта угроза заставила Керенского обратиться к народу и дальше пойти на сотрудничество с большевиками. 30авг мятежные войска были остановлены, а Корнилов арестован. Подавление корниловщины означало поражение правого лагеря, шансы левых резко повысились. После этого престиж Керенского и кадетов упал, влияние большевиков усилилось и в конце августа - начале сентября петроградский и московский советы приняли резолюцию о взятии всей полноты всей гос власти. В ответ была предпринята попытка усиления центральной высшей власти. 30авг создано новое прав-во - Деректория в составе пяти человек во главе с министром-председателем Керенским. 1сент Россия была провозглашена республикой, 15сент в Петрограде было создано всероссийское Демокр. собрание, цель кот подорвать влияние большевизированных Советов, на совещании был создан Дем. совет республики (Предпарламент), от его имени Керенский сформировал 3 коалиционное прав-во на основе компромисса умеренных соц-ов вместе с кадетами, однако, его власть становилась все более призрачной. Революция вступила в новую фазу, большевики во главе с Лениным начали подготовку к захвату полит. власти.

Политика «воен ком» не только не выввела Россию из экон разрухи, но и усугубила её. Нарушение рыночных отношений вызвало развал финансов, сокращение производства в пром и с/х. Население городов голодало.

Образование СССР.

К началу 20-х на территории бывшей Рос империи сущест неск гос образований: РСФСР, Укр, Бел Азерб, Армян и Грузинская ССР, Бухарская и Хорезмская народные соц республики, Дальневосточная республика. С окончанием гражд войны во взаимоотношениях республик сохранилось политическое и углубилось экон сотрудничество.

Авг1922 Политбюро ЦК РКП(б) образовало комиссию по подготовке законопроекта о новой форме гос объединения. Сталин разработал план «автономизации», кот ущемлял суверенные права народов, и поэтому большинство партийно-гос руководителей республик высказались против него. В окт-ноябре после обсуждения вопроса о форме гос правления была принята идея Ленина об образовании союзного государства как федерации равноправных республик.

Дек1922 - Во всех республиках состоялись съезды Советов, участники кот одобрили предложение Ленина.

10дек192 2 - Первый Всесоюзный съезд Советов утвердил Декларацию и Договор об образовании СССР (РСФСР, Украинская ССР, Белорусская ССР И ЗСФСР). Добровольность объединения, равноправие республик, право их свободного выхода из союза. На съезде избран ЦИК СССР (Калинин, Петровский, Червяков, Нариманов). Исполнит власть до принятия Конституции должен был осуществлять Совнарком СССР.

Июль1923 - II сессия ЦИК приняла Конституцию.

Янв1924 II съезд Советов СССР утвердил Конституцию. Она законодат закрепила образование СССР, форма гос устройства - федерация республик с правом свободного выхода и самост решения вопросов внутр политики, юстиции, образования, здравоохр и соц обеспечения. Верховный законодат орган - Всесоюзный съезд Советов, а в перерывах м/у съездами - двухпалатный ЦИК: Совет Союза и Совет Национальностей. СНК СССР - исполнит власть (при СНК образованы общесоюзные наркоматы, Госбанк, Госплан). Конституция устанавливала единое союзное гражданство для граждан всех республик.

НАЧИНАЕТСЯ НЭП

1) Март1921 - На XX съезде РКП(б) принимается резолюция о замене продразверстки продналогом (объявляется перед посевной, в 2 раза меньше продразвёрстки).

2) Разрешена частная торговля зерном. Развитие товарно-денежных отношений.

3) Денационализация мелкой и средней промышленности. На госпредприятиях введен хозрасчет (самофинансирование, самоокупаемость). Широкое использование иностр. капитала, использование старых специалистов.

4) Финансовая реформа - восстановлен единый Госбанк, появление кооперативных и частных банков, восстановлена система налогообложения, плата за коммунальные услуги, транспорт. Введен золотой червонец. Остановлена инфляция.

5) 1922 - новый КЗОТ, отмена всеобщей трудовой повинности.

1825 - ликвидирован продналог, введен денежный налог, что свидетельствует о стабилизации. Снимается запрет на аренду земли и на наем рабочей силы, крестьяне получили право выходить на хутора и отруба. Бухарин: "Обогащайтесь".

Противоречия НЭПа:

Борьба в советском руководстве между Сталиным, Троцким, Каменевым и Зиновьевым (в январе 1924 Ленин умирает).

В сфере политики в годы НЭПа либеральные перемены не произошли: унитаризм в идеологии, разгром оппозиции (в начале 1921 арестованы и преданы суду лидеры меньшевиков, осень 1922 - «философский теплоход», высылка интеллигенции). Либо либерализация политики, либо слом существующей экономики. 35% крестьян (беднейшие) выступили против НЭПа, т.к. лишались дотаций. Проблема кадров (руководители - бывшие командиры полков, зачастую без образования).

Кризисы 1923,1925 обойдены экон методами. Кризис 1927-28 вызван:

1) обострением междунар обстановки: налёты на сов представительства, разрыв дип отношений с Лондоном. Это вызвало ажиотажный спрос на товары первой необходимости, затем последовал товарный голод.

2)1927 - неурожайный год для зерновых культур, хорошо уродились технические культуры. Крестьяне придерживают зерно до весны.

1928 - проблема прод снабжения армии и городов.

апр1928 - Пленум ЦК рассматривает причины кризиса и определяет пути выхода. Две точки зрения на причины: Бухарин - недостатки хозяйственного механизма. Выход - экон меры и повышение закупочных цен; Сталин - виноваты кулаки, выход - борьба с ними. Победила ставка на силу: насильственное изъятие хлеба, статья УК о спекуляции 1928 (запрет на перевоз хлеба м/у областями). В результате сокращение посевных площадей и забой скота для выхода из категории зажиточных. В конце 1928 вводятся карточки на ряд продуктов.

Итоги НЭПа :

1) ослабление эксплуатации крестьян

2) повышается уровень жизни населения

3) улучшилась фин ситуация, исчезла инфляция

4) выход из внешнеполитич изоляции

Апогей самодержавия» при Николае I.

Николай вступил на престол (1825-1855) не подготовленный к правлению, напуганный бунтом декабристов, не­навидящий революционеров. Общественный строй и правительственный аппарат России нуждался в серьезных реформах. Он решил провести реформы под своей непосредственной командой. “Собственная его величества канце­лярия” была разделена на 6 отделений: 1-е личные бумаги государя, 2-е модификация законодательства, 3-е сбор налогов, 4-е благотворительные и образовательные учреждения, 5-е управ­ление гос.крестьянами, 6-е кавказские дела. Модификация законодательства была поручена Сперанскому. В 1830г. было закончено полное собрание законов Россий­ской империи. К 33г. был составлен свод действующих законов Росс. Империи. При Н1 было завершено становление бюрократической машины. Н1 интересовал крестьянский вопрос. Он организовал негласные комитеты по крестьянскому делу, которые собирали сведения, писали докладные записки. Но Н1 не решился на ломку существующего порядка. Н1 было учреждено особое министерство гос. Имуществ (Киселев), кот. заботилось об удовлетворении нужд крестьян, проводило размежевание земель, устраивало ссудо-сберегательные кассы, школы, больницы. Органами м-ва в губерниях были палаты гос. имуществ, губернии подразделялись на округа. Волостное и сельское управление были построены на начале крестьянского самоуправления. Из внутренних мероприятий николаевского царствования следует упомянуть финансовую реформу Канкрина (39-43г.г.) Были изъяты старые бумажные деньги, и выпущены новые, серебро и банкноты менялись в соотношении 1 к 1. Новый университетский устав 35г. передавал рук-во делом просвещения в руки попечителей учебных округов и ограничивал университетскую автономию. В 49г. министром народного просвещения вводится строгий надзор над университетским преподаванием. В 48г. для наблюдения за печатью учреждается особый комитет, к-рый доводит дело цензуры книг до абсурдных крайностей.

Николай I Павлович (1825 – 1855 гг.) – император России. (См. схему «Романовы на русском престоле 1613 – 1917 гг.» и статью «Романовы»)

Личность Николая I неоднозначно оценивалась современниками и потомками. Приближенные восхищались его необыкновенной работоспособностью, скромностью в быту. Радикальные общественные деятели XIX в. оставили весьма резкие отзывы, называя его тираном и деспотом с кругозором «ротного командира».

Николая не готовили к управлению Россией. В молодости он пренебрегал получением серьезного образования. Его интересовали лишь военное дело, особенно внешняя сторона – парады, маневры и муштра. А.И. Герцен назвал его солдатом «по призванию, по образованию по наружности и по внутренности». Однако природный ум и железная воля, умение подбирать способных исполнителей его предначертаний, дали Николаю I возможность достаточно эффективно управлять государством. Цель своей политики он видел в укреплении внутреннего и внешнего положения России, в недопущении в нее революционной «заразы». Методом решения этих задач должны были стать реформы, проводимые «сверху», правительством.

Внутренняя политика. При Николае I уменьшается роль Государственного совета как законосовещательного органа. Система министерств, созданная при Александре I, была подменена разросшейся Собственной Его Императорского Величества канцелярией. Особое место занимает III Отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии и приданный ему корпус жандармов, осуществлявшие политический сыск в России и за ее пределами.

В 70-ти тысячной армии чиновников половину составляли военные. Широко практиковалось создание секретных комитетов для разработки различных законопроектов. Эти комитеты подчинялись лично царю. Бюрократизация имела двоякий результат. С одной стороны, она действительно на какое-то время могла обеспечить больший порядок в стране. С другой стороны, она привела к пробуксовыванию государственного механизма, к волоките, коррупции, казнокрадству и взяточничеству.

Николай I твердо верил, что неукоснительное следование всех граждан букве закона обеспечит порядок в стране. Поэтому в его царствование была проведена кодификация (упорядочение) российского законодательства. Эту работу выполнил М.М. Сперанский. Это способствовало усилению бюрократического аппарата. В целом реформы государственного управления Николая I способствовали укреплению личной власти царя и усилению централизации и военизации государства. (См. схему «Система государственного управления России при Николае I»).

При Николае I на некоторое время удалось укрепить финансовую систему России. В 1839 – 1844 гг. по инициативе министра финансов графа Е.Ф. Канкрина была проведена финансовая реформа. В основу денежного обращения был положен серебряный рубль. С 1843 г. ассигнации стали постепенно изыматься у населения путем обмена по обязательному курсу (3,5 рубля ассигнациями приравнивались к 1 рублю серебром) на кредитные билеты, которые, в свою очередь, свободно обменивались на серебро. Реформа способствовала оздоровлению финансов, но неурожаи 1830-1840-х гг. и Крымская война 1853-1856 гг. вызвали новые финансовые трудности. Внутренний и внешний долг государства увеличился в несколько раз.

Крестьянский вопрос при Николае I обострился еще больше. Крестьяне и передовые общественные деятели требовали его немедленного решения. Поэтому правительство вынуждено было принимать меры, направленные на смягчение крепостного права. Было запрещено отдавать крепостных на заводы и ограничено право помещиков ссылать крестьян в Сибирь. В 1841 г. был принят закон, запрещавший продавать крестьян поодиночке и без земли. В 1843 г. безземельных дворян лишили права приобретать крестьян.

Так было покончено с сами уродливыми формами крепостничества, когда разрушались крестьянские семьи, а их члены использовались как домашние рабы. В 1842 г. был издан указ «Об обязательных крестьянах». Он продолжил линию, намеченную указом 1803 г. о свободных хлебопашцах. Он не обязывал помещиков предоставлять землю крестьянам, получавшим личную свободу без выкупа. За данный в пользование надел крестьянин обязан был отработать определенные повинности. Регламентация взаимоотношений между помещиками и крестьянами западных губерний выразилась во введении инвентарей, которые определяли размеры крестьянских наделов и повинностей, способы возможного наказания крестьян. Однако все это были частичные меры, не менявшие сути крепостнических отношений в деревне.

В 1837 – 1841 гг. под руководством графа П.Д. Киселева была проведена широкая система мероприятий – реформа управления государственными крестьянами. Цель реформы – поднять благосостояние этой категории крестьян, чтобы облегчить сбор налогов и показать помещикам пример отношения к крестьянам. Реформа улучшала материальное и правовое положение государственных крестьян, ввела принцип крестьянского местного самоуправления. Однако реформа продолжалась недолго. В целом крестьянский вопрос решен не был, хотя и появился определенный опыт, на который могли опереться последователи хотя и появился определенный опыт. В целом крестьянский вопрос решен не был.вела принцип крестьянского местного самоуправления..

Внутренняя политика Николая I, особенно в последние годы (1848 – 1855 гг.) была реакционно-репрессивной. В «мрачное семилетие» Россия была образцом бюрократически-полицейского государства. Свирепствовала цензура, деятельность жандармов и III-го отделения устрашала всю страну. Реакционной была политика правительства в области образования. Еще в конце 1820-х гг. законодательно были закреплены сословность, замкнутость образования, ограничение в получении образования представителями низших сословий. Устав 1855 г. фактически ликвидировал автономию университетов и поставил их под жесткий контроль попечителей учебных округов, полиции и местных властей. Была повышена плата за обучение и сокращен набор студентов. Программы университетов пересматривались, из них изымалась философия и другие «отвлеченные» науки, не имевшие прикладного значения. Подавлялись инициатива и творчество, не согласованные с пожеланиями начальства. В вузах насаждалась казарменная дисциплина. Такая политика тормозила не только развитие образования и науки, но и всей культуры России. К середине века явственно проявилась назревшая необходимость реформирования сложившейся системы образования.

Время Николая I - эпоха крайнего самоутвержде­
ния русской самодержавной власти в ту самую пору,
как во всех государствах Западной Европы монархичес­
кий абсолютизм, разбитый рядом революционных по­
трясений, переживал свои последние кризисы. Там, на
Западе, государственный строй принимал новые консти­
туционные формы, а Россия испытывает расцвет само­
державия в самых крайних проявлениях его фактичес­
кого властвования и принципиальной идеологии. Во
главе русского государства стоит цельная фигура Нико­
лая I, цельная в своем мировоззрении, в своем выдер­
жанном, последовательном поведении. Нет сложности
в этом мировоззрении, нет колебаний в этой прямоли­
нейности. Все сведено к немногим основным представ­
лениям о власти и государстве, об их назначении и за­
дачах, к представлениям, которые казались простыми
и отчетливыми, как параграфы воинского устава,
и скреплены были идеей долга, понятой, в духе воинской
дисциплины, как выполнение принятого извне обяза­
тельства.
В течение всей жизни, не только в официальных за­
явлениях начала царствования, но и позднее, даже
в личных письмах, Николай повторял, при случае, что
императорская власть свалилась на него неожиданно,
будто он не знал заранее, как порешен вопрос о престо­
лонаследии между старшими братьями. Получается впе­
чатление, что он частым повторением этой легенды, ко­
торую сам же счел нужным пустить в оборот, хоть она
и не соответствовала действительности, довел себя до
того, что почти ей поверил. Он хотел считать ее верной
по существу: она хорошо выражала его отношение
к власти как к врученному ему судьбой «залогу», кото­
рый он должен хранить, беречь, укреплять и передать
б целости сыну-преемнику. Далекий от той напряженной
261 работы мысли, которая заставляла Екатерину подыски­
вать теоретические оправдания этой власти, а брата
Александра искать ее согласования с современными по­
литическими идеями и потребностями, он держится за
нее, как за самодовлеющую ценность, которая вовсе
и не нуждается в каком-либо оправдании или поясне­
нии. Самодержавие для него - незыблемый догмат. Это
вековое наследство воспринималось им, однако, в иной,
конечно, культурно-исторической оболочке и на иной
идеологической основе, чем те, с какими оно появлялось
в стародавней Московской Руси, средневековой родине
этого политического строя. Традиции самодержавия,
в которых воспитан Николай, особенно ярко характери­
зуются двумя чертами, выработанными заново в русской
правящей среде конца XVIII в., - укреплением его ди­
настической основы и развитием его военно-армейского
типа.
Русская императорская династия сложилась только
во времена Павла I; династию эту в Германии называ­
ли Голштейн-готторпской, но она титуловала себя «до­
мом Романовых», больше по национально-политической,
чем по кровной связи со старым царствовавшим родом,
подобно австрийским Габсбургам, которые также толь­
ко по женской линии происходили от своих «предков».
Династическое право «царствующего дома», еле наме­
чавшееся при первых Романовых, не могло установить­
ся в XVIII в., когда верховная власть оказалась в пол»
ном подчинении у господствовавшего дворянского клас*
са, а престолом распоряжался его высший слой руками
гвардейских воинских частей. К концу XVIII в. опреде­
лилось и окрепло положение России в международном
обороте Европы. Внутри страны обострялись противор^
чия ее экономического быта и общественно^ строя, н^#
зревала потребность в их обновлении для бысвобожде*
ния производительных сил страны из тяжких пут «ста­
рого порядка». А жуткие потрясения пугачевщины
породили в настроениях господствующего класса тягу
к усилению центральной власти ради укрепления сло­
жившегося «порядка» и подавления грозных порывов
социальной борьбы. Обе эти тенденции, друг другу про­
тивоположные, создавали благоприятную обстановку
для самоутверждения верховной государственной власти
как вершительницы судеб страны.
На рубеже XVIII и XIX столетий эта власть органи«
262 зуется заново в административной реформе, усилившей
централизацию управления, и в «основном» законода­
тельстве, цель которого - утвердить государственно­
правовое положение монархии и династии. Такую зада­
чу разрешил Павел в узаконениях 1797 г. «Общим
актом» о престолонаследии и «учреждением» об импе­
раторской фамилии он создал новое династическое пра­
во. Притом оба эти акта объявлены «фундаментальны­
ми законами империи».
Преемник ряда случайных фигур на императорском
престоле, а сам - отец многочисленного семейства {4
сына и 5 дочерей), Павел чувствовал себя настоящим
родоначальником династии. «Умножение фамилии»,
в которой утвердится правильное наследие престола, он
ставит, с большим самодовольством, на первое место
среди «твердых оснований» каждой монархии и считает
необходимым, как «начальник фамилии», определить,
наряду с «утверждением непрерывных правил в насле­
дии престола», положение всей «фамилии» в государст­
ве и внутренний ее распорядок. В этом законодательст­
ве Павла, построенном по образцу «домашних узаконе­
ний» (Наизде8е1ге) немецких владетельных фамилий,
императорская династия впервые получила свое опреде­
ление. Весь ее состав - и мужской и женский - во всех
его линиях и разветвлениях потомства объединен воз­
можным, предположительно, правом на престол по по­
рядку, предусмотренному с крайней подробностью уже
Не «домашним», а «фундаментальным» законом импе­
рии. Вся «фамилия» резко выделена из гражданского
общества. «Императорская фамилия», «царствующий
лом» с той поры - особая организация, все члены кото­
рой занимают совершенно исключительное положение
пне общих условий и публичного и гражданского права.
Это выделение династии еще усилено дополнением, ка­
кое сделал Александр I в 1820 г., по случаю женитьбы
сто брата Константина на графине Иоанне Грудзинской
(кн. Лович): династия может пополняться только путем
браков ее членов с лицами, принадлежащими также
к какому-нибудь владетельному роду; в противном же
случае этот брак, граждански законный, является поли­
тически незаконным, т. е. не сообщает ни лицу, с кото­
рым вступил в брак член императорской фамилии, ни их
детям никаких династических прав и преимуществ.
Эти законодательные постановления отражали ряд
263 бытовых явлений. «Фамилия» жила своей особой
жизнью, в узкой и замкнутой придворной и правящей
среде, оторванная и отгороженная множеством условно­
стей от русской общественной жизни и вообще от живой
русской действительности. Особый склад получили внут­
ренний быт, воззрения и традиции этой семьи, полу­
русской не только по происхождению, но и по родствен­
ным связям. Двор родителей Николая был в бытовом
отношении под сильным немецким влиянием, благодаря
вюртембергскому родству императрицы, голштинскому
наследству и прусским симпатиям Павла.
Известно значение «прусской дружбы» во всей жиз­
ни и деятельности Александра. Родственные чувства
и отношения царской семьи охватывали, кроме русских
ее членов, многочисленную родню прусскую, вюртем­
бергскую, мекленбургскую, саксен-веймарскую, баден­
скую и т. д. и т. д., связи с которой создавали новую
опору европейскому значению русской императорской
власти и переплетались с ее международной политикой.
Фамильно-владельческие понятия немецких княжеских
домов сильно повлияли на русские династические воз-
. зрения. Николай вырос в этой атмосфере, она была ему
своя и родная. Эти связи углубились и окрепли с его
женитьбой в 1817 г. на дочери Фридриха-Вильгельма III
Шарлотте, по русскому имени Александре Федоровне.
Тесть стал ему за отца. Родного отца он, родившийся
в 1796 г., почти не знал; к брату-императору, старшему
его на 18 лет, относился с чувством скорее сыновним,
чем братским, но близок к нему никогда не был. Воспи­
тание младших Павловичей было всецело предоставле­
но матери, Марии Федоровне. Благоговейно усвоил Ни­
колай политические заветы Александра эпохи Священ­
ного союза, но без той интернационально-мистической
подкладки и тех мнимо либеральных утопий, какими
Александр их усложнял. Николай усвоил и принял толь­
ко то из этих заветов, в чем сходились Александр с
Фридрихом-Вильгельмом, которого память он чтил всю
жизнь и которого в письмах к его сыну и преемнику,
любимому брату императрицы, Фридриху-Вильгель­
му IV, называл не тестем, а отцом. Прусский патриар­
хальный монархизм в соединении с образцовой воин­
ской дисциплиной и религиозно-нравственными устоями
в идее служебного долга и преданности традиционному
строю отношений - прельщали его, как основы тех
264 «принципов авторитета», которые надо бы (так он меч­
тал) восстановить в забывающей их Европе. Их он ра­
зумеет, когда ссылается на дорогие ему заветы «отца»-
Фридриха - и брата Александра, которых он только
верный хранитель. В русскую придворную среду и вооб­
ще в петербургское «высшее» общество входит, с этих
пор, все усиливаясь, немецкий элемент. Роль Ливенов
и Адлербергов началась с того, что их родоначальницам
(в составе «русской» аристократии) поручено было пер­
воначальное воспитание младших Павловичей. Среда
остзейского дворянства - с ее аристократическими
и монархическими традициями - стала особенно близ­
кой царской семье в тревожный период колебания все­
го политического европейского мира. «Русские дворяне
служат государству, немецкие - нам», - говаривал Ни­
колай позднее, вскрывая с редкой откровенностью осо­
бый мотив своего благоволения к остзейским немцам.
Курляндец Ламсдорф, бывший директор кадетского кор­
пуса, стал воспитателем младших Павловичей, когда
они подросли; жесткая грубость приемов кадетской пе­
дагогики привила Николаю немало усвоенных им навы­
ков, для которых был, впрочем, и другой мощный пи­
томник в его военном воспитании.
Монархическая власть милитаризуется повсеместно
к началу XIX в., кроме Англии. Особенно сильно и яр­
ко - в Пруссии и в России. Прусская военщина водво­
рилась в быт русской армии при Петре III, заново -
и в самых крайних формах - при Павле. В придворной
и правительственной среде вельмож XVIII в. ^менили
люди в военных мундирах и с военной выправкой;
в дворцовом быту все глубже укоренялись формы плац-
парадного стиля; во все отношения правящей власти
проникают начала военной команды и воинской дисцип­
лины. Властная повелительность и безмолвное повино­
вение, резкие окрики и суровые выговоры, дисципли­
нарные взыскания и жестокие кары - таковы основные
приемы управления, чередуемые с системой наград за
отличия, поощряющих проявлений «высочайшего» бла­
говоления и милости. Служба и верность «своему госу­
дарю» воплощают исполнение гражданского долга и за­
меняют его при подавлении всякой самостоятельной об­
щественной деятельности: «гатчинская дисциплина»,
созданная Павлом и разработанная Аракчеевым, поро­
дила традицию далеко не в одной армейской области.
265 Школа воинской выправки многое выработала и оп­
ределила в характере и воззрениях Николая. Есть из­
вестия, что императрица-мать пыталась ограничить во­
енные увлечения сыновей. Но успеха она не имела
и иметь не могла. Слишком глубоко пустила эта воен­
щина корни. На мучительных для войск тонкостях
вахтпарада Александр отдыхал от тонкостей своей по­
литики и сложности своих безнадежных политических
опытов. Николай стал артистом воинского артикула, хо­
тя и уступал пальму первенства брату Михаилу. Вы­
школенная в сложнейших искусственных приемах, дис­
циплинированная в стройности массовых движений, ме­
ханически покорная команде, армия давала им ряд
увлекательных впечатлений картинной эффектности,
о которой Николай упоминает с подлинным восторгом
в письмах к жене. «Развлечения государя со своими
войсками, - пишет близкий ему Бенкендорф, - по соб­
ственному его сознанию - единственное и истинное для
него наслаждение». Никакие другие переживания не да­
вали ему такого полного удовлетворения, такой ясной
уверенности в своей мощи, в торжестве «порядка» над
сложными противоречиями и буйной самочинностью че­
ловеческой жизни и натуры.
«Солдатство, в котором вас укоряли, было только
данью политике», - писал Николаю декабрист из казе­
мата крепости. Слово «только» тут дань условиям, в ка­
ких письмо писано, но политика была в солдатстве Ни­
колая, как не мало было и солдатства в его политике.
Оба элемента его воззрений и деятельности переплета­
лись, срастаясь в органическое целое. Армия, мощная
и покорная сила в руках императора, - важнейшая опо­
ра силы правительства и в то же время лучшая школа
надежных исполнителей державной воли императора.
Смотры и парады, воинские празднества, которым с та­
ким увлечением отдавался Николай, не только «истин­
ное наслаждение», но и внушительная демонстрация
этой силы перед своими и чужими, а, быть может, всего
более перед самим собой.
Не только фронтовую службу изучал Николай с боль­
шим увлечением и успехом. Он получил вообще солид­
ное военное образование. Знающим и даровитым пре­
подавателям и собственному живому интересу ОН ОбЯг
зан основательным ознакомлением с военно-инженерным
искусством и с приемами стратегии. Эту последнюю он
266 изучал практически на разборе важнейших военных
кампаний, в частности войн 1814 и 1815 гг., и стратеги­
ческих задач, например таких, как план войны против
соединенных сил Пруссии и Польши или против Тур­
ции, для изгнания турок из Европы. Во время войн свое­
го царствования он лично руководил составлением пла­
нов военных действий и часто повелительно навязывал
полководцам свои директивы. А строительное дело, при­
том не только военное, осталось одним из его любимых
занятий: он не мало проводил времени за рассмотрени­
ем строительных проектов, вносил в них свои изменения,
лично их утверждал, следил за их выполнением. Зато
он скучал на занятиях юридическими и политическими
науками; преподаватели, хоть и выдающиеся по глуби­
не мысли и знаний, но плохие педагоги - Балугьянский
и Шторх, - сумели только укрепить в нем отвращение
к «отвлеченностям», что, впрочем, соответствовало его
натуре и умоначертанию. Понятие «пра|а» осталось
чуждым мировоззрению Николая; юридические нормы
для него - только законы как повеления власти, а по­
виновение им основано на благонамеренности поддан­
ных, воспитанных в благочестивом смирении перед вы­
соким авторитетом. «Лучшая теория права, - говорил
он, - добрая нравственность, и она должна быть в серд­
це не зависимой от этих отвлеченностей и иметь своим
основанием религию». Лучше, чем теория «естественно­
го права», которую ему внушал проф. Кукольник, подо­
шли Николаю реакционно-романтические веяния немец­
кой политической литературы, столь ценимые в родст­
венном ему Берлине. Отражением этих веяний была
своеобразная доктрина, какую в 1848 г, изложил
Я. И. Ростовцев в «Наставлении для образования вос­
питанников военно-учебных заведений». Тут государст­
венная власть получает значение высшего авторитета
во всех общественных отношениях: верховная власть
есть «совесть общественная», она для деятельности че­
ловека должна иметь то же значение, что его личная
совесть для его внутренних побуждений; «закон совести,
закон нравственный, обязателен человеку, как правило
для его частной воли; закон верховной власти, закон по­
ложительный, обязателен ему, как правило для его об­
щественных отношений». Воля людей, составляющих об­
щество, есть, по этой теории, элемент анархический, так
как «в общежитии неизбежна борьба различных воль»,
267 ,-| потому, «чтобы охранить общество от разрушения
и утвердить в нем порядок нравственный», необходимо
господство другой силы - верховной власти; она созда­
ет основания «общественной совести» своими узаконе­
ниями, задача которых- подавить борьбу различных
стремлений и интересов, лиц и общественных групп во
имя «порядка», квалифицируемого как «нравственный».
Твердую опору этому «закону верховной власти» долж­
но дать церковно-религиозное воспитание юношества
в «неограниченной преданности» воле отца небесного
и в «покорности земной власти, как данной свыше».
У Николаевского политического консерватизма была
своя, достаточно цельная, психологическая и педагоги­
ческая теория. В них - моральная опора всевластия
правительства как источника и общественного порядка,
и нравственности, и культуры: вне государственного по­
рядка - только хаос отдельных личностей.
Эта упрощенная и характерная для своего времени
философия жизни была и личным мировоззрением Ни­
колая. «Здесь, - говорил он, объясняя мотивы своего
преклонения перед прусской армией, - порядок, строгая
безусловная законность, никакого всезнайства и проти­
воречия, все вытекает одно из другого, никто не прика­
зывает, прежде чем сам не научится повиноваться; ни­
кто без законного основания не становится впереди дру­
гого; все подчиняется одной определенной цели, все
имеет свое назначение: потому-то мне так хорошо среди
этих людей и потому я всегда буду держать в почете
звание солдата. Я смотрю на всю человеческую жизнь
только как на службу, так как каждый служит».

Конспект по истории России

Николай I (1825-1855 годы) , который занял престол под грохот пушек на Сенатской площади, либерализмом не отличался. Ему была присуща прямолинейная деспотичность. Напуганный восстанием декабристов, он повёл борьбу против революционного движения и тех явлений общественной и политической жизни, которые могли способствовать росту революционных масс. Царствование Николая I историки называют "апогеем самодержавия". Крайне военизированный по духу, Николай обожал военные парады и стремился всё подчинить армейской дисциплине. Большинство его министров были генералами. Даже церковное ведомство возглавлял гусарский полковник. Россия уподобилась военной казарме. Широчайшие полномочия получили тайная полиция и цензура. Подвергалась перлюстрации даже частная переписка.

Николай I неукоснительно защищал самодержавие и крепостное право в их первозданном виде. Для укрепления существующего порядка под руководством М.М.Сперанского были подготовлены "Полное собрание законов Российской империи" за 1649-1826 годы (1830 год) и "Свод законов Российской империи" (1833 год). Проводится денежная реформа. Для упрочения позиций дворянства он ограничил доступ в него лицам других сословий.

Новый самодержец усиливал карательный аппарат . В 1826 году было учреждено 3 отделение Собственной канцелярии для руководства тайной полицией, которое возглавил граф А.Х.Бенкендорф. Он же стал шефом корпуса жандармов, созданного в 1827 году. Собственная канцелярия с новыми отделениями приобрела черты органа верховной власти. Отделения канцелярии заведовали важнейшими отраслями государственного управления.

Николай надеялся упорядочить, подвести под регламентацию все сферы российской жизни: от религиозной (насильственное насаждение православия, гонения на раскольников, ликвидация в 1839 году униатской церкви на Украине) до бытовой (указ о покраске городских крыш в строго определённые цвета). Министр народного просвещения С.С.Уваров пропагандировал идеологию "официальной народности". Согласно этой теории, в основе жизни России лежит "триединая" формула: самодержавие, православие, народность.

Реакционной оставалась и политика в области просвещения . Жизнь требовала открытия новых учебных заведений. Но они брались под жёсткий контроль правительства. Высшее образование могли получать только дворяне. Неоднократно повышалась плата за обучение. В учебных заведениях и общественном мнении насаждалась идеология "официальной народности".

В период правления Николая I, который сознавал необходимость решения крестьянского вопроса для предотвращения революции, было создано более 10 комитетов, пытавшихся решить проблему, не затрагивая основ крепостного строя. Николай издал ряд законов, имевших частный и необязательный характер. Так, согласно указу 1842 года об "обязанных крестьянах", последние при согласии помещика могли получить личные права и за условленные повинности – помещичью землю в пользование. По этому указу было освобождено всего 24 тысячи человек из 10 миллионов крепостных.

Наиболее значительной стала реформа управления государственными землями и государственными крестьянами . Создано министерство государственных имуществ. В государственной деревне упорядочено взимание налогов, повинностей, рекрутских наборов. Из обжитых районов крестьяне переселялись в малонаселённые, где наделялись землёй. Создание министерства увеличило количество чиновников, контролирующих крестьян, и усилило чиновничий гнёт и вымогательства. Тем не менее, положение государственных крестьян было легче, чем помещичьих.

Между тем, в условиях кризиса феодально-крепостнической системы ширилось народное и национально-освободительное движение . Если в первой четверти XIX века зафиксировано 650 крестьянских волнений, то во второй уже 1090. Известны такие крупные восстания, как "холерные бунты" в Севастополе и Петербурге (1830-1831 годы), восстание в новгородских военных поселениях 1831 года. Жестоко подавлялось освободительное движение на национальных окраинах – Устима Кармалюка на Украине (1832-1835 годы), польское восстание (1830-1831 годы), восстание в Грузии (1841 год). Стойкое сопротивление российское самодержавие встретило при усмирении Кавказа.

Внутренняя политика Николая I была ориентирована на сохранение статус- кво во всех областях жизни, особенно основ крепостничества, старых политических институтов. Она игнорировала насущные проблемы экономики (промышленности, транспорта, технического перевооружения армии и флота). Нежелание проводить буржуазные преобразования сказалось самым трагическим образом уже в конце правления Николая I, обернувшись поражением России в Крымской войне.